Две девушки в вечерних нарядах обращаются к соседу:
- Скажите, а этот мужчина будет на сцене весь вечер?
- Да.
- А кто это?
- Петр Мамонов.
- А он поет? (к этому моменту Мамонов исполнил уже 3 песни из «Звуков Му» - авт.)
- Да, он поет.
- Тогда мы пойдем.
Выходят из зала.
Диалог в третьем ряду

Первое отделение посвящено старым песням времен «Звуков Му». Щуплый угловатый юродивый, утонувший в неуклюжем костюме заключенного, диковинно смотрится на фоне звездного неба на огромной сцене «Мюзик-Холла». Сутулясь и кривясь, выдавая абракадабру под нехитрый трех-аккордный аккомпанемент, Мамонов взрывает зал после каждой песни.

Однако не все едины в этом порыве – многие покидают представление уже на третьей-четвертой композиции. Без сопровождения команды «Звуков Му» «Красный черт», которым была открыта программа, «Шуба-дуба блюз», «Серый голубь», ставший апогеем, и «Северо-западный слон», звучат грязно-дребезжаще, смахивая на любительский блюз. Тем не менее, ключевая фраза произнесена: «С каждым разом я воспринимаю свои песни все лучше и лучше. А все тут сидят и говорят: давненько, мол, еще раз мы тебя не видели!».

Петр Мамонов не скупится на эмоции, пиная единственный стул и микрофонную стойку, падая на сцену, ползая на коленях, кувыркаясь и вставая на голову, роняя микрофон. Изображая «лунную» походку боком, Мамонов сплясал легендарный «Досуги-буги». «Зима» традиционно уже завершилась перечислением нараспев тех, кого «вообще-то рад видеть» исполнитель: петербуржцев, архангельцев, петрозаводцев, омцев…и, конечно же, петропавловцев-камчатцев.

Петр Мамонов не скупится на эмоции

Слушать все это в аудио-записи без картинки не многим доставит удовольствие. Мамонов словно вовсе не заботится о музыкальной стороне. Он преспокойно может во время исполнения песни бить по струнам правой рукой, а левой в это время, забыв про гриф, передвигать микрофонную стойку. И это будет принято как часть представления. Чем более «бессмысленны» и заковыристее слова, жесты и скорченные рожи, тем восторженнее они принимаются публикой, той, которая досиживает до второго отделения.

Музыкальная часть вечера сменилась видеотеатральной. На выносном экране представлена нарезка фрагментов из моно-спектаклей. К слову, спектакли снимал, в том числе, сын Иван, выпускник операторского факультета ВГИКа.

Отдохнув и переодевшись в некое подобие старинного зипуна, Мамонов вышел прочитать футуристический монолог в любимом автором стиле заумь под одобряющий гул зала.

В последнем отделении юродивый переродился в поэта. Пиджак, очки, стойка у микрофона а-ля Жванецкий – перед нами уже не нарочито нелепый Петя Мамонов, а зрелый и солидный Петр Николаевич, охотно общающийся с публикой и не без пафоса читающий по листу. Он рассказал, что ситуация, когда часть зрителей уходит, не дождавшись второго отделения, не нова для него: «Зато тот, кто остается, и чей смех я слышу потом – вот это и есть мой зритель».

Стихотворная часть обозначена как «отчет о проделанной работе». Автор зачитал свои мини-стихи и рассказы из трехтомника «Закорючки».

Я бы с большим удовольствием поставил варить цветную капусту.
Но мгла покрыла все руки.
Ну, кто-то скажет, и я так могу. А попробуйте вот так:
Я смотрю на бабочку огромными глазами,
Та - крошечными смотрит на меня.
О как!

Или еще вот:

Важный вопрос.
Что будем делать в четверг,
Если умрем в среду?

Скомканные листы со стихами летели в уже подставленные для них руки зрителей.

Главная тема общения с залом, как обычно, - религия. Об этом он умеет говорить шутливо: «Священник спросил у старушки, кто на кресте-то? А она ему: «Не знаю, я очки дома забыла». И умеет говорить всерьез: «Две девочки 4 и 3 годика. Постарше спрашивает: ты кого больше любишь – маму или папу? А помладше говорит – нет, больше всех любить надо Бога».

На втором месте – тема семьи и внуков. Например, фраза в ответ на экстатический крик зрителей: «Я тоже так начинаю дома кричать, а внук говорит: не надо, дедушка».

Напоследок, вновь взявшись мучить Stratocaster, Петр Николаевич наиграл пару пьес-рассказов и пожелал счастья, такого, чтоб «Она готовила, стирала… А Он больше зарабатывал, или сидел дома и гладил бы ее ручки!».

Как только он скрылся за кулисами, на сцену выбежали смельчаки из зала собрать оставшиеся там разбросанные листы со стихами. Бис в виде новой песни не заставил себя ждать.