Актер и музыкант пришел к вере 10 лет назад, уехал жить в подмосковную деревню и лишь изредка выходит в мир - играть свои спектакли или сниматься в кино. Перед всероссийской премьерой Петр Николаевич показал фильм воронежским священнослужителям и семинаристам, а заодно пообщался с «Комсомолкой».

- Я люблю Воронеж: мы здесь часто выступали с группой «Звуки Му», вот и сейчас приехал с хорошим настроением, - начал актер. - Тем более «Остров» - очень удачная работа, я ее не стыжусь. Я сделал все, что мог. Во время съемок целыми ночами думал и плакал... Я люблю этот фильм! Посмотрел его девять раз, и он мне все больше нравится! Только не надо к этому кино относиться на полном серьезе. Это не культурная революция, типа фильм про православную веру. Просто о людях, выбравших такой путь. Ведь все мы разные.

Петр Мамонов: Я такой же, как и все, обычный работник

- Расскажите о съемках.
- Снимали на Белом море. Места там святые и страшные. Вся эта земля была полита кровью мучеников. Монастырь - декорации, а вот кочегарка - реальный домик, стоит прямо на костях, на том месте, откуда немцы отправляли людей в лагерь или на расстрел.
- Вам польстило предложению сыграть такую духовную роль?
- Моя известность ничего мне не прибавляет. Я такой же, как и все, обычный работник. Вот, позвал меня старый товарищ Павел Лунгин (Мамонов уже снимался у него в фильме «Такси-блюз». - Ред.). А я человек грешный. Я не считаю себя глупым и безвольным, но не могу с утра больше пяти минут продержаться без слов типа «я», «хочу». Ну как мне, такому, играть святого старца?! Пришлось к своему духовнику идти. Он мне сказал: вперед, это твоя работа! Кстати, пока снимали фильм, все время с нами был поп. Молодец, бросил свое монашество и поехал на эти холода. Консультировал нас, чтобы в сопли не упасть. И не наврать, как в других фильмах. Взять известный «Андрей Рублев»: там же одна ложь - по времени, канонам. Просто Тарковский так думал.
- Но чем-то вы похожи на своего героя?
- Мой герой чистый. Так, как он, заново начать жить - чисто, светло - я не умею. Совпадения есть - в попытке покаяния и осмысления всей жизни. Но очень робкие и мелкие. Ведь я всего 10 лет так живу, и ничего не происходит. Только понимаю, что все делаю не так! Пишут же, что в вере первые 10 лет - нулевой класс. Только сейчас что-то начинаю понимать. Комариными шажками продвигаюсь в царство небесное.

- Как работалось с Сухоруковым и Дюжевым?
- Ничего не было хамского, нечистого в работе с ними. Публика мало знает, какой Виктор Иванович (Сухоруков. - Ред.) в жизни. Потому что режиссеры однобоко его используют - все эти юродивые, хромые-слепые. И Дюжев - прекрасный актер, человек и красавец парень!
- Что было самым сложным на съемках?
- Ну что для вас было сложным, когда рожали ребенка? Тяжело снимали, тема сложная, мы все разные, у всех свое мнение. Мы с Пашей Лунгиным старые товарищи, спорили, конечно. Но главное - у нас не было неприязни. Очень тяжело давалась сцена изгнания бесов. Но вышло удачно - не перебрали! Я доволен, потом целый день молился, меня аж трясло! Ну а то, что по 12 часов смена, приходилось уголь таскать, - так это настоящая мужская работа, мне это интересно. На съемках даже не хотелось водку пить. Думаешь, вот сейчас придет Витя Сухоруков, посидим, чайку попьем, поговорим о чем-нибудь интересном. Бывало, всю ночь не спали, думали, что и как снимать. Разложим все по полочкам, предложим, а режиссер не согласен. Мы вообще-то пешки, кино делают сценарий и режиссер.
- Обрадовались призу за лучшую мужскую роль?
- Опасаюсь я всего этого. Мне один священник сказал, чтобы я берегся, потому что сейчас у меня начнутся большие искушения! А я и сам понимаю: пойдут охи-вздохи, ой-ей-ей, ай-яй-яй! Я просто доволен, что вышел такой простой и чистый фильм. Не нужно пафоса, проще надо быть.
- Вы ожидали, что «Остров» будет таким успешным?
- Конечно! Тут даже об афише можно не думать: достаточно поставить в ряд три наши рожи - Сухоруков, Мамонов, Дюжев. Представляете такое странное сборище! Вот тебе и реклама готова! Но мы не успеха хотели. Думали о том, чтобы Богу угодить, а не людям. Если Бог нам троечку с минусом поставит - уже хорошо! Он тоже хочет, чтобы развлечения были. Но качественные, а не кровища и голые тела - ничего нового в этом нет, все это уже показано, неинтересно. В общем, телевидение - это, конечно, развлечение, но и оно должно быть качественным.

«Наступит кризис - встану с гитарой в метро!»

- А театр?
- Сценариев хороших не хватает. Подходит ко мне молодой человек в театре: вот, Петр Николаевич, мой первый сценарий, посмотрите! Прихожу домой, открываю - один мат! Я хоть человек и видавший виды, но ведь это сквернословие. И мы это произносим устами, которыми читаем молитву Богу. Я понимаю, алкоголику трудно бросить пить, на это вся жизнь уходит. Но чтобы тяжело было бросить ругаться... Не понимаю!
- Еще в кино приглашают?
- Предлагали сыграть Хоттабыча. Я так обрадовался: ну наконец-то, это же очень интересно! Принесли сценарий, а там все какое-то интерактивное, про Интернет, и мне не понравилось. (В результате Хоттабыча сыграл Владимир Толоконников, Шариков из «Собачьего сердца». - Ред.). Я бы снялся в каком-нибудь хорошем гангстерском кино типа «Второго дыхания» Лино Вентура или Клузо. В общем, Франция 50-х годов, где в конце все преступники умирают. Такие фильмы я люблю. А вообще, слава богу, я не профессиональный актер, человек независимый. Случись кризис, я не пропаду: встану в метро со своей гитарой и буду песни петь. А почему нет? Мы в 98-м с Сашкой Скляром (лидер группы «Ва-БанкЪ». - Ред.) собирались встать. Даже программу написали, одну песню - он, другую - я. Он был уверен, что полную шапку денег соберем! Эта же наша работа!